top of page
Chris Tavy

Poems

Нет преступленья худшего, чем чтенье.
Я увлекусь, и пару сотен лет
Прошастаю страной, которой нет.
И будет мною править Элберет,
Очнусь я тоже по её веленью,
Что дальше? Посмотрите в оглавленьи,
А мне нельзя подсматривать ответ.
Я увлекусь, и пару сотен лет
Прошастаю страной, которой нет.
И будет мною править Элберет,
Очнусь я тоже по её веленью,
Что дальше? Посмотрите в оглавленьи,
А мне нельзя подсматривать ответ.

Горит воздушная вода,
Как вата на вершинах гор,
В воде растет сосновый бор,
Сползли в ущелье города.
И призрак радуги дрожит
С единой целью - не упасть,
Весна сражается за власть
И обещает долго жить.
И вечность в чашечке цветка
Проводит первый выходной.
Беру цветок - иду домой,
За мной несутся облака.
Как вата на вершинах гор,
В воде растет сосновый бор,
Сползли в ущелье города.
И призрак радуги дрожит
С единой целью - не упасть,
Весна сражается за власть
И обещает долго жить.
И вечность в чашечке цветка
Проводит первый выходной.
Беру цветок - иду домой,
За мной несутся облака.

Дождик стелется во еловой мгле,
Синим жемчугом на одном крыле,
В журавлиный крик, в ледяную сталь,
В грозовую высь, в дождевой хрусталь
Бьется сизое пламя молнии...
Не молчи, река колокольная.
Дождик стелется, по оврагам тьма,
По берлогам храп, по полям стена,
По морям стена, сажа с фресками,
Окна с белыми занавесками.
Дождик стелется, люди маются,
Синим жемчугом умываются,
Продают хрусталь, молний серебро,
Всю земную сталь за одно крыло,
В дорогой цене нынче журавли...
Дождик стелется в метре от земли...
Синим жемчугом на одном крыле,
В журавлиный крик, в ледяную сталь,
В грозовую высь, в дождевой хрусталь
Бьется сизое пламя молнии...
Не молчи, река колокольная.
Дождик стелется, по оврагам тьма,
По берлогам храп, по полям стена,
По морям стена, сажа с фресками,
Окна с белыми занавесками.
Дождик стелется, люди маются,
Синим жемчугом умываются,
Продают хрусталь, молний серебро,
Всю земную сталь за одно крыло,
В дорогой цене нынче журавли...
Дождик стелется в метре от земли...

Осенние листья
В дворцовых палатах,
Зеленые реки,
Холодный гранит.
Податливый ветер
Ласкает заплаты,
Звенит,
Потихоньку звенит.
Никто не запомнил
Того, что услышал,
Никто не увидел
Того, что создал.
В дворцовых палатах
Церковные мыши
Заводят
Осенний скандал.
В дворцовых палатах,
Зеленые реки,
Холодный гранит.
Податливый ветер
Ласкает заплаты,
Звенит,
Потихоньку звенит.
Никто не запомнил
Того, что услышал,
Никто не увидел
Того, что создал.
В дворцовых палатах
Церковные мыши
Заводят
Осенний скандал.

Медленно, плавно, легко близорукие петли,
Тихо вращаясь, открыли прозрачные окна,
Не было взрыва, и страха, а ласковый ветер
В синее небо направил босые ладони.
И облака полетели, как пух тополиный,
А в тишине выходящего в небо проема
Билась о стекла безмолвная песня Алины
И раскрывались от песни замерзшие окна.
Тихо вращаясь, открыли прозрачные окна,
Не было взрыва, и страха, а ласковый ветер
В синее небо направил босые ладони.
И облака полетели, как пух тополиный,
А в тишине выходящего в небо проема
Билась о стекла безмолвная песня Алины
И раскрывались от песни замерзшие окна.

Пустое время,
холодный дом, остывший чай,
в глазах застывшая печаль
и пепел вместо добрых книг
А снег играет,
глядит в глаза, летит в окно;
я пью метель, как пьют вино -
я вижу дно.
Я помню свет - не помню, зачем он,
Холодный бред и сказочный демон,
Огонь в груди и лед на ресницах...
Мы здесь одни, мы - белые птицы
Я помню свет, лучистый и белый,
Я помню звук - летящие стрелы,
Я помню боль, я помню, что падал...
Лети, а я всегда буду рядом.
Я видел море -
в нем ничего живого нет -
волна последний смыла след
и снег замел календари
Я видел небо
Меня ждут в небе корабли,
их свет теряется вдали
от рук Земли
холодный дом, остывший чай,
в глазах застывшая печаль
и пепел вместо добрых книг
А снег играет,
глядит в глаза, летит в окно;
я пью метель, как пьют вино -
я вижу дно.
Я помню свет - не помню, зачем он,
Холодный бред и сказочный демон,
Огонь в груди и лед на ресницах...
Мы здесь одни, мы - белые птицы
Я помню свет, лучистый и белый,
Я помню звук - летящие стрелы,
Я помню боль, я помню, что падал...
Лети, а я всегда буду рядом.
Я видел море -
в нем ничего живого нет -
волна последний смыла след
и снег замел календари
Я видел небо
Меня ждут в небе корабли,
их свет теряется вдали
от рук Земли

Белые птицы парят в синеве,
Белые перья на мокрой траве,
Белые пальцы выводят значок,
Черную мысль отражает зрачок,
Черные волосы - взмахом назад,
Черные звезды в любимых глазах,
Черный костер, фиолетовый дым...
Чистые капли смывают следы
Синих коней на серебряном льду,
Синие грозы в библейском саду,
Синем саду из тумана и льна,
Быстрого ветра и долгого сна,
Вечного сна про затерянный мир,
Сонных людей и холодный кефир;
Страх перед смертью и страх перед сном...
Все это славно, но там за окном
Белые птицы парят в синеве...
и т.д.
Белые перья на мокрой траве,
Белые пальцы выводят значок,
Черную мысль отражает зрачок,
Черные волосы - взмахом назад,
Черные звезды в любимых глазах,
Черный костер, фиолетовый дым...
Чистые капли смывают следы
Синих коней на серебряном льду,
Синие грозы в библейском саду,
Синем саду из тумана и льна,
Быстрого ветра и долгого сна,
Вечного сна про затерянный мир,
Сонных людей и холодный кефир;
Страх перед смертью и страх перед сном...
Все это славно, но там за окном
Белые птицы парят в синеве...
и т.д.

Здесь по светлым лесам не ползут провода,
Здесь дрова отдают свое солнце огню,
Здесь в еловые ветки упала звезда
И поймала две искры в свою западню.
Здесь так просто ходить босиком по траве,
Силуэт в облаках, на душе так легко,
Звук рассвета в прохладной пустой голове
Ветер в ивах и снах, далеко, далеко,
Белоснежная чайка над лесом,
Мой сон у огня,
Над железной дорогой туман
И над сталью гроза,
В зеркалах водопадов лучи
Уходящего дня
И движение ветра в распахнутый
Детских глазах.
Эй, деревья и травы, хотите, спою
Про асфальт и бетон и про то, как весной
В очумевшем от снега холодном краю
Провода обнимают, считая струной?
Только горы и белый туман облаков,
Только поле и ветер до нервов, до слез,
Только солнце горит на сетчатке подков
Да зеленые листья в колечках волос.
Белоснежная чайка над лесом,
Мой сон у огня,
Над железной дорогой туман
И над сталью гроза,
В зеркалах водопадов лучи
Уходящего дня
И движение ветра в распахнутых
Детских глазах.
Здесь дрова отдают свое солнце огню,
Здесь в еловые ветки упала звезда
И поймала две искры в свою западню.
Здесь так просто ходить босиком по траве,
Силуэт в облаках, на душе так легко,
Звук рассвета в прохладной пустой голове
Ветер в ивах и снах, далеко, далеко,
Белоснежная чайка над лесом,
Мой сон у огня,
Над железной дорогой туман
И над сталью гроза,
В зеркалах водопадов лучи
Уходящего дня
И движение ветра в распахнутый
Детских глазах.
Эй, деревья и травы, хотите, спою
Про асфальт и бетон и про то, как весной
В очумевшем от снега холодном краю
Провода обнимают, считая струной?
Только горы и белый туман облаков,
Только поле и ветер до нервов, до слез,
Только солнце горит на сетчатке подков
Да зеленые листья в колечках волос.
Белоснежная чайка над лесом,
Мой сон у огня,
Над железной дорогой туман
И над сталью гроза,
В зеркалах водопадов лучи
Уходящего дня
И движение ветра в распахнутых
Детских глазах.

Так трудно выбрать из всего
Многообразия ходов,
Панель настроек заперта
До наступленья холодов,
Но с первым снегом оживают
Замороженые сны,
И птицы бьются о стекло,
Контроль потерян до весны.
Смотри, как кони городов
Со ржаньем рвутся из саней,
И синий цвет в тенях становится
Заметен все сильней,
И так легко сойти с ума,
И тексты песен так ясны,
И стрелы бьются об асфальт,
Контроль потерян до весны.
Многообразия ходов,
Панель настроек заперта
До наступленья холодов,
Но с первым снегом оживают
Замороженые сны,
И птицы бьются о стекло,
Контроль потерян до весны.
Смотри, как кони городов
Со ржаньем рвутся из саней,
И синий цвет в тенях становится
Заметен все сильней,
И так легко сойти с ума,
И тексты песен так ясны,
И стрелы бьются об асфальт,
Контроль потерян до весны.

Ты считаешь, что сказки - дурацкий обман,
Ты считаешь, что ночь - это время для сна,
Ты не видишь листвы сквозь бумажный туман,
Ты не знаешь, что небо - не просто стена.
Ты не веришь богам, ты не ждешь перемен,
Когда я смотрю вверх, ты отводишь глаза.
А над городом мертвых железных антенн
Раскрывает ладони живая гроза.
Твои белые руки лежат на столе.
Что ты можешь сказать этой буре в ответ,
Когда ветер танцует на теплой золе,
Нарушая хранимый веками запрет?
Когда тучи легли на слепые дома,
Когда пьяные молнии бьют в фонари,
Когда город огней вдруг окутала тьма
И по небу в экстазе кружат звонари?
Что ты можешь еще, если страх разметал
Всех людей по углам безопасных домов?
Ты молчишь, а вверху созревает металл
И шуршат в тишине чьи-то крылья из снов.
Головы,
Берегите головы,
Небеса расколоты огненным мечом.
Лошади
Новыми подковами
Бьют скалу, упавшую на мое плечо.
Выстрелы,
Молнии и выстрелы
Вверх, туда, где кружится вьюга тополей.
Рви струну,
Жизни будут быстрыми,
Звуки станут чистыми,
Станет веселей.
Ты стоишь на холме, город скрыла вода,
Это старая сказка, рассказ ни о чем,
Но в снах твоих - слышишь? - гремят иногда
Небеса, рассеченные белым мечом.
Ты считаешь, что ночь - это время для сна,
Ты не видишь листвы сквозь бумажный туман,
Ты не знаешь, что небо - не просто стена.
Ты не веришь богам, ты не ждешь перемен,
Когда я смотрю вверх, ты отводишь глаза.
А над городом мертвых железных антенн
Раскрывает ладони живая гроза.
Твои белые руки лежат на столе.
Что ты можешь сказать этой буре в ответ,
Когда ветер танцует на теплой золе,
Нарушая хранимый веками запрет?
Когда тучи легли на слепые дома,
Когда пьяные молнии бьют в фонари,
Когда город огней вдруг окутала тьма
И по небу в экстазе кружат звонари?
Что ты можешь еще, если страх разметал
Всех людей по углам безопасных домов?
Ты молчишь, а вверху созревает металл
И шуршат в тишине чьи-то крылья из снов.
Головы,
Берегите головы,
Небеса расколоты огненным мечом.
Лошади
Новыми подковами
Бьют скалу, упавшую на мое плечо.
Выстрелы,
Молнии и выстрелы
Вверх, туда, где кружится вьюга тополей.
Рви струну,
Жизни будут быстрыми,
Звуки станут чистыми,
Станет веселей.
Ты стоишь на холме, город скрыла вода,
Это старая сказка, рассказ ни о чем,
Но в снах твоих - слышишь? - гремят иногда
Небеса, рассеченные белым мечом.

На стене паутина случайных теней,
На стене кружева полуночных видений.
Золотистые сказки Больших Фонарей
И шабаш огоньков во дворце привидений.
Я слежу за их танцем, и кажется мне,
Будто все это было со мною когда-то,
В предрассветном забытом непонятом сне,
В золотом янтаре и в осколке агата.
Вот прозрачные тени изящных колонн
Упираются в свод из упавшего неба,
А под ними стоит золотой Аполлон,
Улыбаясь, и просит у бабочек хлеба.
Изумрудная тень бархатистых лесов,
И луна, словно глаз, одинокий и белый.
Чья-то жизнь, чья-то гибель на чаше весов,
Чья-то кровь на мече и летящие стрелы.
Я лечу наугад, и красивая тень
Мою руку берет, мы танцуем на крыше.
А мотив все быстрей, занимается день,
Снег идет и идет, шелест крыльев неслышен,
Перезвон в зеркалах, загорелся восток,
Потекло серебро по щекам, как слезинки,
И в холодных руках распустился цветок,
И легли на ресницы большие снежинки.
На стене кружева полуночных видений.
Золотистые сказки Больших Фонарей
И шабаш огоньков во дворце привидений.
Я слежу за их танцем, и кажется мне,
Будто все это было со мною когда-то,
В предрассветном забытом непонятом сне,
В золотом янтаре и в осколке агата.
Вот прозрачные тени изящных колонн
Упираются в свод из упавшего неба,
А под ними стоит золотой Аполлон,
Улыбаясь, и просит у бабочек хлеба.
Изумрудная тень бархатистых лесов,
И луна, словно глаз, одинокий и белый.
Чья-то жизнь, чья-то гибель на чаше весов,
Чья-то кровь на мече и летящие стрелы.
Я лечу наугад, и красивая тень
Мою руку берет, мы танцуем на крыше.
А мотив все быстрей, занимается день,
Снег идет и идет, шелест крыльев неслышен,
Перезвон в зеркалах, загорелся восток,
Потекло серебро по щекам, как слезинки,
И в холодных руках распустился цветок,
И легли на ресницы большие снежинки.

В девятнадцать все бессмертны,
Этой веры разноцветной
Вкус порой нужнее хлеба.
Белой птицей, страшной болью,
Чиркнув ветром в изголовье,
Навсегда уходишь в небо.
Обожги мне свечкой руки,
Этой степени разлуки
Я себе не представляю.
Просыпаюсь… Сон, похоже.
Новый день на плечи брошен,
Новый день с горчинкой Рая.
Этой веры разноцветной
Вкус порой нужнее хлеба.
Белой птицей, страшной болью,
Чиркнув ветром в изголовье,
Навсегда уходишь в небо.
Обожги мне свечкой руки,
Этой степени разлуки
Я себе не представляю.
Просыпаюсь… Сон, похоже.
Новый день на плечи брошен,
Новый день с горчинкой Рая.

Осенний сад...
Январским днем шептали голоса
Пустых лесов о чуде в чистом поле,
А он стоял веселый и хмельной,
Когда я шел с войны домой
Живой
По чьей-то доброй воле.
Смеялся Бог.
Так по-осеннему открыто и легко
Сад напоил меня вишневым молоком
И свежим медом из своих душистых листьев,
И сыпал золото на руки и шинель,
Лечил закатами зарубки на стене,
Меня хранившей на войне,
И рисовал на ней
Своей волшебной кистью.
И я пошел
Под стук железных яблок о траву,
И яблони врастали в синеву,
И пахло снегом, курагой и дымом,
И плакал сад. По листьям и щекам
Стекали слезы к белым василькам,
А я читал по облакам
Стихи
О новых выстрелах по спинам.
Январским днем шептали голоса
Пустых лесов о чуде в чистом поле,
А он стоял веселый и хмельной,
Когда я шел с войны домой
Живой
По чьей-то доброй воле.
Смеялся Бог.
Так по-осеннему открыто и легко
Сад напоил меня вишневым молоком
И свежим медом из своих душистых листьев,
И сыпал золото на руки и шинель,
Лечил закатами зарубки на стене,
Меня хранившей на войне,
И рисовал на ней
Своей волшебной кистью.
И я пошел
Под стук железных яблок о траву,
И яблони врастали в синеву,
И пахло снегом, курагой и дымом,
И плакал сад. По листьям и щекам
Стекали слезы к белым василькам,
А я читал по облакам
Стихи
О новых выстрелах по спинам.

За ветрами следом оставляют гавань корабли...
Лепестковым ветром наполняет берег паруса...
Ясным утром море перламутром греет облака...
Улыбайся, ну же, посмотри, что я нарисовал...
Лепестковым ветром наполняет берег паруса...
Ясным утром море перламутром греет облака...
Улыбайся, ну же, посмотри, что я нарисовал...

Снежные звери
Укутались в синее небо.
Серые скалы
Закованы на зиму льдом.
Бродят метели
Верхушками мачтовых елей,
Парусной шхуной
Плывет по метели наш дом.
Снежное море -
Приятно побыть водолазом!
Снежная буря -
И мачты ложатся на дно.
Но...
Снежные звери
Мигают мне солнечным глазом -
Всё. Перемена погоды.
Пора пить вино.
Укутались в синее небо.
Серые скалы
Закованы на зиму льдом.
Бродят метели
Верхушками мачтовых елей,
Парусной шхуной
Плывет по метели наш дом.
Снежное море -
Приятно побыть водолазом!
Снежная буря -
И мачты ложатся на дно.
Но...
Снежные звери
Мигают мне солнечным глазом -
Всё. Перемена погоды.
Пора пить вино.

Алой цЫганской шалью
Накрывала Карпаты
Эта ночь, и горела
В эмалевой кружке
Теплым пряным вином,
И на мокрой подушке
Снежной тучи рыдала,
Стирая ладошкой
Государства-заплаты,
И границы,
И контрольно-пропускные пункты,
И снова включала солнце
Накрывала Карпаты
Эта ночь, и горела
В эмалевой кружке
Теплым пряным вином,
И на мокрой подушке
Снежной тучи рыдала,
Стирая ладошкой
Государства-заплаты,
И границы,
И контрольно-пропускные пункты,
И снова включала солнце

Яблочному мышу
Снятся снегопады,
Яблони в июле
Запасают солнце,
Осенью на ветки
Одевают небо,
Чтоб весною сбросить
Лепестковым ветром
Снятся снегопады,
Яблони в июле
Запасают солнце,
Осенью на ветки
Одевают небо,
Чтоб весною сбросить
Лепестковым ветром

Перемирие всё равно остаётся войной
Перемирие всё равно никто не идёт домой
То стреляют, то снова всё зарастает травой
Солдат засыпает пылью
Ты сидишь там и смотришь в фейсбук, как в перископ,
Тыл немножечко зазеркалье, немножко соседний окоп,
Чем они заняты пока я держу для них линию фронта
Видишь кусочки мозаики из страны
Где-то спят, где-то тырят, где-то не в тебя влюблены
Остальное не видно с расстояния этой войны
Мирный мир недоступен
Пограничники улыбаются - у них так всегда
Рассветы отчёты пункт пропуска и не отойти никуда
В любой момент начнётся, и держи тогда
Держи эту линию
А чем держать? Сталью, злостью, и смерть врагам
Граница привязана к твоим ногам
Она подрагивает на карте в такт твоим шагам
Растекается, как заливка, от твоего флага
Я сижу в своём доме за лесом, за синей рекой
Твоим взглядом пронизан весь этот летний покой
Если ты меня видишь - смотри, я машу рукой,
Спасибо
27.05.2016
Перемирие всё равно никто не идёт домой
То стреляют, то снова всё зарастает травой
Солдат засыпает пылью
Ты сидишь там и смотришь в фейсбук, как в перископ,
Тыл немножечко зазеркалье, немножко соседний окоп,
Чем они заняты пока я держу для них линию фронта
Видишь кусочки мозаики из страны
Где-то спят, где-то тырят, где-то не в тебя влюблены
Остальное не видно с расстояния этой войны
Мирный мир недоступен
Пограничники улыбаются - у них так всегда
Рассветы отчёты пункт пропуска и не отойти никуда
В любой момент начнётся, и держи тогда
Держи эту линию
А чем держать? Сталью, злостью, и смерть врагам
Граница привязана к твоим ногам
Она подрагивает на карте в такт твоим шагам
Растекается, как заливка, от твоего флага
Я сижу в своём доме за лесом, за синей рекой
Твоим взглядом пронизан весь этот летний покой
Если ты меня видишь - смотри, я машу рукой,
Спасибо
27.05.2016
bottom of page